Когда рыбак один, у него нет конфликтных интересов, с которыми нужно считаться, и он может безраздельно обратить внимание на то, чем занят в данный момент. Не связанный боязнью лишить кого-то удовольствия, он может ловить рыбу как ему нравится и в любом направлении, которое устраивает его, и, если можно так сказать, рыбу. Он наслаждается неограниченной свободой действий, может плыть куда пожелает, в места, ещё не занятые другими лодками, поскольку не может позволить себе помешать собрату – рыболову – любой выбор в его власти, и он может ловить в той манере, которая, как ему кажется, принесет наибольшее удовольствие, на которое способна. Тем не менее, его ждёт провал, если он позволит лодке дрейфовать бортом к ветру.
Трудно представить более неподходящий способ управлять лодкой, чем принятый повсеместно на озерах Шотландии. Если бы кто-то стал искать способ уменьшить уловы рыбака, подведя его к рыбе, лучшего совета не сыскать. Способ утвердился обычаями и традицией, но нет других причин, чтобы его рекомендовать, кроме как для лодочника. Им можно обловить площади, но так бездарно, что существенная часть их останется непроверенными, и много рыб, вполне готовых хватать приманку, лишаются шанса увидеть её. В случае выхода форели на мушку и промаха, лодка пройдет над ней до того, как рыбак успеет повторить заброс, либо так близко от неё, что если она и захочет снова взять муху, возможность подсечь её довольно неопределённая. В этих обстоятельствах рыбак наверняка будет забрасывать в большой спешке, в которой неизбежно победит рыба, и которая иногда приводит к печальным результатам. Как уже говорилось, в то время, пока идёт вываживание, лодка дрейфует под ветром, проходя над другой рыбой, которая в более удобных условиях могла бы вполне украсить корзину. Каждая пойманная форель добыта за счёт того, что пожертвовали оставшейся.
Если рыбак хочет предлагать своих мух каждой встреченной форели, ему нужен другой план. Выбрав участок озера для ловли, лодку надо поставить под ветер, и велеть лодочнику держать курс наискосок слегка против ветра, в то время как самому забрасывать против ветра. Расстояние, которое пройдёт лодка до смены галса - это уже детали. При таком расположении лодки каждый ярд воды может быть тщательно обловлен, и немногие, если вообще какие-нибудь, форели окажутся лишенными возможности увидеть муху. Если рыба сойдёт, этот инцидент не повлияет на невозмутимость рыбака – он может забрасывать снова так же спокойно и уверенно, как ему нравится. За исключением случая, когда подсачивать рыбу будет сам рыбак, невозможно сохранить положение лодки на курсе во время вываживания; как только слуга бросит весла хотя бы на минуту, лодка тут же начнёт дрейфовать по ветру, но она будет дрейфовать по уже обловленной воде, не беспокоя ещё не проверенную. Метод применим, конечно же, если позволяет ветер, и это утомительно для рыболова. Поскольку метод предполагает некоторые дополнительные усилия лодочника, у того несомненно будет под рукой множество неубедительных причин следовать освященной временем системе дрейфа бортом к ветру.
Если у рыболова не получаются забросы против ветра, или ветер настолько силён, что невозможно забросить муху против ветра, дрейф становится вынужденным. Но лодка должна дрейфовать кормой вперёд. Её нос надо держать к ветру, а лодочник на вёслах быть готовым держать курс или сменить направление по команде рыбака либо по собственному разумению. Если рыба вышла на муху, но промахнулась, слуга взмахами вёсел удерживает лодку возле этого места, давая возможность рыбаку забрасывать снова. Как только рыба оказалась на крючке, лодка сходит с курса и удерживается в этой позиции до подъёма рыбы на борт, после чего дрейф возобновляется. Для того, чтобы лодочник был полностью занят только управлением лодки, сачок должен быть у рыбака.
Такой метод, пожалуй, также хорош, как и первый предложенный. Он позволяет рыбаку облавливать воду так же тщательно при меньших затратах энергии. Тем не менее он требует от слуги большего внимания к его обязанностям: в первом случае он должен оставаться пассивным, а лодка под влиянием ветра дрейфует назад по уже обловленной воде, тогда как в другом он должен приложить свои силы, чтобы удержать лодку от вторжения на необловленный участок.
Когда рыба подсечена с лодки, расположенной в обычной позиции, принято выводить её к наветренному борту перед тем, как принимать в подсачек. И хотя этому маневру в значительной мере способствует движение лодки по ветру, он не всегда успешен. В случае мелкой рыбы неудача не имеет большого значения, но достаточно крупная требует внимания, и рыбак не должен удивляться, если борьба закончится в пользу противника: лодка дрейфует на форель, скрывая её от рыбака, серьёзно увеличивая трудность подчинить её своей воле. Пока форель с подветренной стороны, непросто удержать её в стороне от лодки; когда их взаимное расположение противоположно, натяжение шнура – с одной стороны из-за активного сопротивления форели, с другой из-за движения лодки – делает задачу свести их вместе почти такой же трудной. Этой неприятности легко и просто избежать, если нос лодки на ветер, а лодочник на вёслах готов предвидеть движения рыбы. Конечно же рыбак должен сделать всё, чтобы не допустить уход форели под лодку, но успех тут зависит больше от слуги, который, ловко обращаясь с вёслами, не должен испытывать трудности в удержании лодки на расстоянии от рыбы. Если тем не менее, случится такая неприятность, несмотря на общие усилия избежать её, рыбак должен погрузить кончик удилища в воду до тех пор, пока шнур не опустится ниже днища, после чего обвести удилище вокруг либо носа, либо кормы, на сторону, где сейчас рыба. Как только цель достигнута, следует бойко поднять удилище и восстановить контроль над движениями соперника.
Мотивы, по которым форель выбирает курс, против которого и рыбак, и его помощник должны сделать всё, что в их силах, конечно же не в том, чтобы оборвать шнур об киль, который она только что обнаружила. Это, конечно, может стать результатом её манёвра, но в то, что именно это в её намерениях, верить могут только откровенные простаки.
Когда ветер дует на берег, рыбак может ловить сериями коротких дрейфов. Можно заметить, что вдоль всех берегов озера и на разном расстоянии от них дно резко уходит вниз, оставляя на воде четкую демаркационную линию между мелководьем и глубиной. Именно на этой линии рыболов может ожидать самый богатый урожай. Не стоит пренебрегать ловлей внутри такого участка, но забрасывать далеко за его пределы – напрасная трата сил. Случается иногда поймать рыбу только когда мухи проходят над тем, что на языке лодочников звучит как «бру» (бровка – прим.перев.), и когда такое происходит, надо приказать слуге прекратить дрейф и грести медленно вдоль параллельно границе, на таком удалении снаружи от неё, которое позволяет делать легкий заброс. Мухи при этом должны находиться не на короткое время и не на мгновение, а постоянно над выходящей наверх рыбой, что сильно экономит время и доставляет массу удовольствия.
При ловле с берега рыболову иногда приходится использовать громоздкий шнур неудобной длины. При ловле с лодки, однако, шнур никогда не должен быть длинным, рыбак всегда может подплыть достаточно близко к любой рыбе, которой он хочет подкинуть мух. Он может избавить себя от любого беспокойства, что форель испугается его появления – у неё так мало страха к лодкам, что мне приходилось видеть их появление внутри водоворота, оставленного последним взмахом весла, и я поймал много фрорели на мух, тащившихся в нескольких футах за кормой идущей лодки. Действительно, они настолько безбоязненны, что известны случаи, когда они запрыгивали на борт стоящей на якоре лодки. Кажется, они боятся именно человека, и по-видимому, не могут его узнать, когда видят его на воде.
Рыбак может ловить так, как ему нравится, но ему не придётся бросать слишком далеко. Он должен использовать короткий шнур и частые забросы, и заброс, который он может считать законченным – когда мухи всё ещё на некотором расстоянии от лодки и след от шнура на воде такой короткий, при котором он может сделать быструю и эффективную подсечку. Шнур, в самый раз подходящий по длине при ловле стоя, может оказаться слишком длинным, если ловить сидя.
При ловле на озере с берега рыбак может выбрать, отягощать себя сачком или нет – как лучше для него, но на лодке это оснащение обязательно. У сачка должна быть длинная ручка, и хотя иногда это может казаться неадекватным, но если рыбак, как это иногда случается, поймает рыбу неожиданного веса, сачок должен иметь достаточный размер.
Положение рыболова на борту лодки довольно неудобно. Его движения сильно ограничены, и у него нет места для отдыха, кроме настила жесткой, негостеприимной кормы. Планширь тоже, кажется, создаёт помехи: он неприятно упирается в живот и лишает его поддержки, которой ищут его ноющие плечи.
При ловле с берега, как и с лодки, рыбак должен полностью посвятить себя ловле в мелководных частях озера. И даже на мелководье, тем не менее, он не будет ловить без некоторой дискриминации, и его выбор будет определяться несколькими соображениями, из которых характер дна – насколько его можно определить на взгляд – не последнее по важности. В то время как никакая вода достаточной для форели глубины не должна быть безответственно пропущена, надо обращать особое внимание на места, где камни создают для форели удобные укрытия. Но именно поблизости от травы надо приложить максимальное усердие, поскольку там его может наиболее вероятно ожидать успех. Находясь от бровки в пределах досягаемости, конечно же следует считать её заслуживающей внимания.
Хотя соседство с устьем речки само по себе и представляется способным вознаградить ваши усилия, это крайне сомнительно. Если ситуация не предлагает ничего иного, не стоит удивляться, если такое место мало добавит в вашу корзину. Средний шотландский ручей несётся стремительно по голому каменистому ложу, и количество корма, которое он предлагает живущей в нем форели, крайне мизерно. Он предоставляет довольно скудные условия жизни, и поскольку его кладовая никогда не бывает слишком обильной, рыбы не позволят добровольно отдельным кусочкам проплыть мимо них в озеро. Они редко бывают сытыми, и только в случае необычного разлива их поведение не справляется с перехватом всей пищи, которую несёт поток. Но только не осенью, когда на пути к нерестилищам форель собирается у устьев ручьев. Песчаные отмели, за исключением вечерних выходов, не заслуживают той репутации, которую заработали, но рыба, пойманная там, возможно, сильнее радует глаз рыбака, чем выловленная где-либо в другом месте. Форель, взятая в местах с темным дном, почти чёрная, вовсе не красавица, тогда как та, что обитает на желтом песке, яркая по расцветке, и в своей красоте – желанный призовой трофей.
Иногда можно прочитать, что некоторые животные обладают способностью менять окраску в зависимости от окружающей среды.
... (далее рассуждения автора о хищниках и жертвах, средства защиты и нападения которым даёт равнодушная природа - прим. перев.)
...
Форель не выбирает сознательно оттенок окружающей среды.
|